То, как я указала тему, сразу же говорит о том, что я до сих пор не уверена в ответе. Честно говоря, этот вопрос что здесь, что в представлении себя курсу («ваши планы после выпуска») вызвал у меня чуть ли не экзистенциальный кризис. Быть или не быть? Лично мне трудно дать однозначный ответ, потому что в голове в противостояние вступают мысли о том, что выбрать правильно и что выбрать полезно. Думаю, все станет яснее к концу эссе.
Правильно – стать школьным учителем. Потому что… ну, кто-то должен. Не все смогут стать репетиторами и преподавателями в языковых школах, сервисах и далее по списку – предложение превысит спрос, а в школе некоторый учитель, допустим, истории так и будет кое-как вести пять дисциплин. И это не есть хорошо при всех попытках государства улучшить качество школьного образования. Что будет с моей Россией, если это продолжится? Вспоминая себя в школьные годы (так вышло, что я окончила школу в 2019 году), своих друзей из разных школ и городов, и те пласты знаний, которые мы не получили из-за перекроенной программы или незаинтересованности учителей, так отчаянно хочется, чтобы другие дети, после нас, получили от школьного образования больше, чем получили мы. Я понимаю, что для этого предстоит бороться. Не только с изменениями программы, уменьшением часов и бесконечными отчетами, но еще и с выработанным безразличием детей, упреками родителей и учителей-ветеранов. Для качественной работы в школе, которая позволит что-то в этой стране изменить, нужно обладать смелостью и несгибаемым характером. И на этом моменте я снимаю свои розовые очки, потому что я все-таки понимаю, что на том духовном и интеллектуальном уровнях, на которых я нахожусь сейчас, я не смогу претворить в жизнь описанные выше желания. Может быть спустя пять лет, я стану выше, быстрее, сильнее и обрету уверенность в своих возможностях.
Полезно – заниматься репетиторством. Хотя полезно не совсем верный термин, но другой сейчас не приходит в голову и важно указать, что полезно в первую очередь для себя. Тут я, наверное, снова надену свои розовые очки, потому что, в отличие от школы, репетиторство представляется мне чуть ли не идеальным вариантом занятости. За исключением тяжелого старта, когда ты работаешь на свою репутацию, профессия репетитора являет собой для меня оплот свободны и комфорта, которые нельзя получить, работая в школе. И возвращаясь к профессии учителя, к сожалению, большая часть спроса на репетиторов рождается из той самой школы, в которой историк ведет английский и математику, а другой учитель не хочет преподавать свой предмет. Моя совесть и обостренное чувство справедливости не могут спокойно отнестись к этой мысли. Стоит уточнить, что я помню об учителях, которые после школы занимаются репетиторством. Разумеется, они не злодеи, и «чистые» репетиторы не злодеи, но тенденция, из которой образовывается само явление – какая-то разбойничья. Хоть и хочется быть прагматичнее и для себя же важнее быть прагматичнее, но очень страшно за будущие поколения школьников, за многострадальную Россию и за себя. Страшно за то, что с нами сделает и делает уже сейчас прагматизм тех, кто занимается образованием.
Исходя из выше сказанного: учителем быть дОлжно, но страшно и невыгодно; репетитором быть приятно, но совестно. Но в голове я держу мысль, что это пока что! Поэтому главный вывод, который я делаю из своих тревожных и путанных рассуждений – совсем неважно, что я думаю и чего боюсь сейчас, впереди еще пять лет обучения. На их протяжении я конечно же изменюсь, изменится и страна, и мир. Мое мнение станет более профессиональным, более осознанным и от того более целеполагающим, чем сейчас.
Полина Доля, 1 курс
