Оценить результат воспитательной работы в образовательной организации «здесь и сейчас» представляется весьма сомнительным в силу невозможности учесть все факторы влияния на ситуацию и отсроченность проявления результата. Мы не можем сразу после проведения мероприятия измерить изменения в воспитанности детей, более того, результат нашего воздействия на ребенка может вообще не проявиться в ближайшие годы, а то и десятилетия. Но, понимая психологический механизм процесса воспитания и смысловую (содержательную) направленность его действия, мы можем оценивать деятельность воспитателя с точки зрения ее соответствия логике работы этого механизма.
О разграничении понятий я уже писал, поэтому просто приведу цитату из статьи: «И теперь я хочу по-своему зафиксировать разницу между понятиями «обучение» и «воспитание». Обучение – это специально организованный процесс формирования способа действий (знаний? умений? навыков?), направленных на внешний по отношению к сознанию субъекта предмет. Воспитание – это специально организованный процесс формирования потребностей (качеств личности?), которые непосредственно являются составляющими сознания субъекта. Обучение направлено на освоение учащимся действий с объектами (даже если он имеет дело с другим субъектом, он относится к нему как к объекту), а воспитание направлено на изменение качеств личности учащегося. При этом необходимо понимать, что любое специально организованное действие, несущее сильный эмоциональный заряд или повторяющееся (в том числе обучение!), является воспитывающим, потому что служит накоплению поступков, формирующих привычку (потребность)» [Робский В.В. О различении понятий “обучение” и “воспитание”. Директор школы: Научно-методический журнал. – М., 2018, № 8 (231), с. 42].
Поэтому результатом процесса воспитания (самовоспитания) является сформированная потребность (или привычка), т.е. «состояние индивида, создаваемое испытываемой им нуждой в объектах, необходимых для его существования и развития, и выступающее источником его активности (курсив мой – Р.). Потребность выступает как такое состояние личности, благодаря которому осуществляется регулирование поведения (курсив мой – Р.), определяется направленность мышления, чувств и воли человека» [Краткий психологический словарь / Ред. А.В. Петровский, М.Г. Ярошевский; ред.-сост. Л.А. Карпенко. – Издание 2-е, расширенное, исправленное и дополненное. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. – 512 с]. А механизм, с помощью которого этот результат достигается, состоит в специально организованной деятельности воспитуемого, заключающейся в освоении и регулярном повторении (закреплении) определенного действия (физического или психического). В результате такого освоения и закрепления у воспитуемого формируется потребность в осуществлении такого действия, и это толкает его к определяемой этой потребностью активности. Вот такой бихевиористическое объяснение, но другого способа понимания я не вижу: посеешь поступок – пожнешь привычку – посеешь привычку – пожнешь характер – посеешь характер – пожнешь судьбу.
Конечно, необходимо помнить, что кроме механизма воспитания, важна еще и направленность этого развития, т.е., если умение управлять процессом влияет на его эффективность, то направленность процесса определяет его оценку (знак «плюс» или «минус»), оценку поступков, поведения, привычек, интересов, характеров. Учитывая, что нормы поведения определяются обществом и имеют тенденцию к постоянному изменению, мы не будем вдаваться пока в эту весьма спорную и скользкую неопределенность.
Человек, совершивший ряд поступков, приобретает новые личностные качества, у него появляется интерес к тому, о чем он раньше мог не знать (не чувствовать) вообще – в этом смысле о воспитании можно говорить как о мощном средстве «выведения» человека на новые уровни развития, средстве обнаружения в себе новых источников энергии (мотивации). Ведь если мне интересно, я преодолеваю на своем пути такие трудности, какие человеку незаинтересованному кажутся непреодолимыми.
В «Большом психологическом словаре» интерес определяется как «потребностное отношение или мотивационное состояние (курсив мой – Р.), побуждающее к познавательной деятельности, развертывающейся преимущественно во внутреннем плане. В условиях формирующейся познавательной деятельности содержание И. может все более обогащаться, включая в себя новые связи предметного мира. Эмоциональный и волевой моменты И. выступают специфично – как интеллектуальная эмоция и усилие, связанное с преодолением интеллектуальных трудностей. И. тесно связан с собственно человеческим уровнем освоения действительности в форме знаний» [Большой психологический словарь / [Авдеева Н. Н. и др.] ; под ред. Б. Г. Мещерякова, В. П. Зинченко. – 4-е изд., расш. – Москва : АСТ ; Санкт-Петербург : Прайм-Еврознак, 2009. – 811 с].
Интерес нельзя рассматривать вне связи с потребностями и в отрыве от человека, потому что интерес – это состояние человека, т.е. заинтересованность. Когда мы наблюдаем заинтересованного человека (или животное!), то мы видим этот интерес через физические проявления: мимику, пантомимику, жесты, выражение глаз, движение к определенной цели. Интерес обязательно проявляется вовне, если субъект специально не скрывает его по каким-то причинам. Интерес может вообще не осознаваться субъектом, т.е. не рефлексироваться, что в большинстве случаев и происходит. Я бы определил интерес как физическое проявление потребности, направленное на предполагаемый предмет удовлетворения этой потребности. Потребности человеческие (и не только человеческие) выражаются в виде интереса к определенному предмету (явлению, чувству и т.д.).
Все уважаемые авторы утверждают, что интерес неразрывно связан с потребностями, следовательно, без потребности, сам по себе, он возникнуть и проявиться не может. Вопрос заключается в другом: можно ли удовлетворять потребности без интереса? Когда мы говорим о физиологических потребностях, то можно представить себе утоление голода как будничное рутинное действие, а можно, как целый ритуал. В чем разница? Неужели разница лишь в отсутствии или наличии так называемой «познавательной активности»? А как быть с интересом, например, к сексуальному партнеру – он что, обусловлен «интеллектуальными трудностями»?
Коль скоро мы говорим об интересе как эмоциональном состоянии, сопровождающем (или выражающем) потребности – любые: материальные и не материальные – то, наверное, следует начинать анализ с выяснения того, как этот самый интерес проявляется при удовлетворении разных потребностей – как физиологических, так и высших.
Если мы определяем интерес как внешнее (видимое, осязаемое) проявление потребности, как своеобразную «лакмусовую бумажку», то логично предположить, что сила потребности определяет силу интереса, следовательно, по силе интереса мы можем судить о силе потребности. Опираясь на теорию А. Маслоу, попробуем сначала поговорить о базовых потребностях, которые есть изначально, как инстинкты, присущие любому живому организму. Естественно, мы понимаем, что отличие человека от других живых организмов в этом плане заключается в степени осознанности потребностей.
Если человек не голоден, или голоден не настолько, чтобы удовлетворение этой физиологической потребности стало главным делом для него здесь и сейчас, то он не будет проявлять особый интерес к пище, будет удовлетворять потребность без особого интереса. Данная потребность здесь и сейчас не является актуальной, или форма, в которой предлагается ее удовлетворение, не устраивает человека. Вот, я голоден, ощущаю и даже осознаю физиологическую потребность, но предлагаемый предмет удовлетворения, например крупные гусеницы, не позволяют мне актуальную потребность удовлетворить. Более того, я не проявляю к ним такого интереса, который есть у людей привыкших питаться по-другому. А если меня подвергнуть процессу воспитания («поступок-привычка-характер-судьба»), то такой интерес стал бы появляться, и жирная гусеница удостоилась бы чести участвовать в удовлетворении моих потребностей.
Продолжение следует…
