Организация пространства и экспансионизм Ноздрева
Если мы разбираемся в психологии и знаем о том, каким образом может проявляться человеческая психика, то сможем более внимательно читать тексты, обращая внимание на описание авторами, на первый взгляд, малозначительных деталей поведения своих героев. Такое внимательное чтение добавит нашему восприятию текста остроты и красочности.
Возьмем, к примеру, раздел социальной психологии, в котором описывается, каким образом человек организует свое материальное и психическое окружение. Так, каждому из нас свойственно делить пространство на определенные зоны:
1. Интимная зона: до полуметра. В нее мы пускаем (и не испытываем от этого дискомфорта) только самых близких людей. В этой зоне общаются доверительным негромким голосом, с использованием тактильного контакта, прикосновений.
2. Личная зона: 0,5 – 1,2 метра. Это комфортное расстояние общения со знакомыми людьми – поддерживается чаще всего с помощью контакта глаз между партнерами.
3. Социальная зона: 1,2 – 3,6 метра. Дистанция общения с незнакомцами – тактильный контакт исключен, контакт глаз возможен, но не обязателен.
4. Публичная зона: более 3,6 метра. На таком расстоянии мы общаемся, когда выступаем перед аудиторией. Тактильный и зрительный контакты практически невозможны, однако опытные ораторы специально устанавливают кратковременный контакт глаз с некоторыми («опорными») слушателями, связывая таким образом себя с аудиторией.
Выбор расстояния для общения зависит от ситуации и степени доверия к партнеру по общению. Если незнакомый нам человек вторгается вольно или невольно в нашу интимную зону, то мы бессознательно пытаемся отодвинуться, отодвинуть «угрозу». Однако есть люди, которые этих границ не чувствуют, «не видят». Как это отражено в художественной литературе?
Возьмем, к примеру, визит Чичикова к Ноздреву.
«Я не плутовал, а ты отказаться не можешь, ты должен кончить партию! – Этого ты меня не заставишь сделать, – сказал Чичиков хладнокровно и, подошедши к доске, смешал шашки. Ноздрев вспыхнул и подошел к Чичикову так близко, что тот отступил шага два назад (курсив мой – Р.).- Я тебя заставлю играть!
……………………………………………
— Нет, скажи напрямик, ты не хочешь играть? — говорил Ноздрев, подступая еще ближе.— Не хочу! — сказал Чичиков и поднес, однако ж, обе руки на всякий случай поближе к лицу, ибо дело становилось в самом деле жарко».
Очень точно Гоголь подмечает и показывает психологическое состояние героев через описание невербальных проявлений. Мы не просто сопереживаем героям, но физически чувствуем нависшего Ноздрева, понимаем, как некомфортно Чичикову, и стараемся вместе с ним отодвинуться от такого собеседника. Но отодвинуться от него не так просто, потому что писатель сделал его именно таким – нахрапистым, агрессивным, экспансивным. Именно экспансивность является главной чертой Ноздрева, и Гоголь психологически тонко и точно показывает это. Экспансионизм Ноздрева проявляется во всем: он расширяется, раздувается везде, всюду и всегда – это его психологическая характеристика. Вспомним, как он показывает гостю свои владения:
«Теперь я поведу тебя посмотреть, – продолжал он, обращаясь к Чичикову, – границу, где оканчивается моя земля.
Ноздрев повел своих гостей полем, которое во многих местах состояло из кочек. Гости должны были пробираться между перелогами и взбороненными нивами. Чичиков начинал чувствовать усталость. Во многих местах ноги их выдавливали под собою воду, до такой степени место было низко. Сначала они было береглись и переступали осторожно, но потом, увидя, что это ни к чему не служит, брели прямо, не разбирая, где бо́льшая, а где меньшая грязь. Прошедши порядочное расстояние, увидели, точно, границу, состоявшую из деревянного столбика и узенького рва.
– Вот граница! – сказал Ноздрев. – Все, что ни видишь по эту сторону, все это мое, и даже по ту сторону, весь этот лес, которым вон синеет, и все, что за лесом, все мое (курсив мой – Р.)».
Обратите внимание на такую деталь, как узенький ров, являющийся границей грандиозных владений. Как это подчеркивает хвастовство героя и реальное положение дел. Но тем не менее, не имея возможности физически обладать, Ноздрев овладевает объектом мысленно, и сам начинает в это верить, являясь примером яростной (такой же экспансивной, как и он сам) убедительности:
«- Да когда же этот лес сделался твоим? – спросил зять. – Разве ты недавно купил его? Ведь он не был твой.
– Да, я купил его недавно, – отвечал Ноздрев.
– Когда же ты успел его так скоро купить?
– Как же, я еще третьего дня купил, и дорого, черт возьми, дал.
– Да ведь ты был в то время на ярмарке.
– Эх ты, Софрон! Разве нельзя быть в одно время и на ярмарке и купить землю? Ну, я был на ярмарке, а приказчик мой тут без меня и купил.
– Да, ну разве приказчик! – сказал зять, но и тут усумнился и покачал головою».
У Ноздрева экспансивный характер, он стремится расширить себя до неприличных, по меркам социума, границ. Отсюда его неумеренное хвастовство, эмоциональная агрессивность, излишне широкие жесты.
После изучения психологического портрета персонажа, мы вдруг понимаем, почему он «человек исторический»:
«Ноздрев был в некотором отношении исторический человек. Ни на одном собрании, где он был, не обходилось без истории. Какая-нибудь история непременно происходила: или выведут его под руки из зала жандармы, или принуждены бывают вытолкать свои же приятели».
Почему? Да потому что он общается не по правилам, постоянно нарушая границы, он в общении все время «тянет одеяло на себя». Экспансию долго терпеть нельзя, даже от друга, терпение рано или поздно заканчивается, и чтобы избавиться от дискомфорта, экспансиониста просто выбрасывают из круга общения.
Психологический анализ видимых, описанных автором, форм поведения литературного героя позволяет нам описать истинный его характер. Персонаж становится понятным и предсказуемым, даже такой «непредсказуемый» как Ноздрев.
А какие черты вербального и невербального поведения других героев Н.В. Гоголя помогают нам составить психологический портрет персонажа?
Робский Владимир Владимирович,
преподаватель кафедры педагогики и психологии
Кубанского государственного университета